Гоблины
Орки
Статьи для энциклопедии "Арды-на-Куличках"
(авторская редакция)

Гоблины (Goblins)
Персонажи многих произведений Дж. Р. Р. Толкина, выполнявшие в них весьма различные функции. Согласно Оксфордскому словарю английского языка в низшей мифологии Западной Европы этот термин обозначает озорных уродливых демонов и ведет свое происхождение от слова Gobelinus, зафиксированного еще в XII в. и именовавшего духа, который обитал в окрестностях Эвре [OED, Goblin].

I. Насколько нам известно, в творчестве Толкина термин "гоблины" впервые появился в стихотворении Шаги гоблинов(Goblin Feet), родившемся в апреле 1915 г. Это стихотворение он написал для Эдит, которой нравились "весна, цветы, деревья и крошечные эльфики" [Карпентер, Part One, 7]. В нем описаны миниатюрные сказочные существа, спешащие куда-то по своим волшебным делам по ночной дорожке. Существа, настолько симпатичные и загадочные, что поэт всей душой стремится им вослед. В стихотворении использовано несколько различных наименований этих существ: гоблины (goblins), гномы (gnomes) и лепреконы (leprechauns). Можно было бы предположить, что разговор в каждом случае идет о разных существах, входящих в одну компанию, однако, древнеанглийский заголовок данного стихотворения (Cumaþ þá Nihtielfas) дословно переводится как Шаги ночных эльфов, что свидетельствует о том, что по крайней мере эти два термина в рамках данного стихотворения являются синонимами. По-видимому, в начале своей творческой деятельности Дж. Р. Р. Толкин не проводил особых разграничений между различными представителями волшебного народца и, подобно многим писателям-сказочникам Западной Европы, представлял их в виде маленьких насекомоподобных крохотулек. Однако вскоре точка зрения Толкина на гоблинов, как и на миниатюрность волшебного народца, начала претерпевать радикальные изменения, и в конце жизненного пути в 1971 г. он говорит о своем раннем поэтическом опыте едва ли не с досадой: "Хотелось бы мне на веки вечные похоронить злосчастный стишок, воплощающий все то, что я (очень скоро) пламенно возненавидел" (HoME-01, I).

В начале воплощения своего грандиозного замысла Мифологии для Англии Толкин отводил термину "гоблин" чрезвычайно важное место. В самых ранних набросках к Словарю квэнья (весна 1915 г.) он расшифровывает слово "noldo" как "гоблин", а термин "noldomar" соответственно как "земля гоблинов", таким образом, гоблинами первоначально назывались те существа, которые известны нам по поздним текстам Профессора как эльфы нолдор (Qenya Lexicon). И лишь впоследствии вместо термина "гоблин" Толкин стал использовать слово "гном" (gnome), а гоблинами стал называть иных созданий.

II. Уже в первых из сохранившихся текстах Книги утраченных сказаний гоблины представлены в качестве злых существ, иначе называемых орками. Вместе с прочей нечистью (дварфами, ограми и великанами) они были созданы Мэлько и исполняли его волю и волю его ближайших слуг.

Работая над Хоббитом (ок. 1930), детской сказкой, которая первоначально не имела ничего общего с легендариумом Арды, Толкин ввел гоблинов и в это произведение. "Такие истории... прорастают подобно семечку в темноте из лиственного перегноя, накопившегося в уме" - говорил Профессор, и, как отмечает Х. Карпентер, "мы еще можем различить очертания кое-каких отдельных листьев: поход в Альпы в 1911 году, злые гоблины из книг о Курди Джорджа Макдональда" [Карпентер, Part Five, 1]. Да, "точкой кристаллизации" для создания образа гоблинов, по всей видимости, послужили сказки англо-шотландского детского писателя Джорджа Макдональда (1824-1905) Принцесса и гоблин (1872) и Принцесса и Курди (1883), которые Толкин хорошо знал и очень любил в детстве [Карпентер, Part One, 2]. Макдональд подробно описал удивительный народ, живущий в горных пещерах. Люди именовали их гоблинами, но некоторые называли их гномами (gnomes), а кое-кто - кобольдами.

Добавлено (01.02.2009, 23:18)
---------------------------------------------
О происхождении этого народа Макдональд сообщает следующее. Некогда они жили на поверхности земли и были очень похожи на других людей. Но король, владыка тех земель, по какой-то причине стал обходиться с ними с излишней суровостью. То ли он обложил их слишком тяжкими, по их мнению, налогами, то ли потребовал от них выполнения ритуалов, которые им не нравились, как бы то ни было, все они однажды исчезли. Однако, вместо того чтобы уйти в какую-нибудь другую страну они нашли убежище в подземных пещерах, откуда выходили лишь по ночам, чтобы не попадаться на глаза людям.

Живя вдали от солнца, в холодных, сырых и темных пещерах в течение нескольких поколений, гоблины Макдональда значительно изменились. Хотя они оставались вполне антропоморфными, внешность их стала причудливой и даже гротескной. Они невысоки и непропорционально сложены, самый рослый и статный из них имеет рост в четыре фута (122 см), а в ширину 3,5 фута. Пальцы рук у них короткие и толстые, без ногтей. На ногах же у большинства из них вовсе нет пальцев. Те же из них, что имеют пальцы на ногах, стыдятся этого и всячески стараются скрывать этот факт. Ступни у них очень мягкие, нежные и уязвимые, но несмотря на это они не носят обуви, считая это немодным. Лишь королева в знак своего достоинства ходит в тяжелых гранитных башмаках, по форме напоминающих французские сабо (на самом деле они нужны ей для того, чтобы скрыть свое уродство - у нее на ногах растет по шесть пальцев). Лица гоблинов Макдональда так же уродливы, как и их тела. Об этом можно судить по описанию внешности королевы: утолщенный на конце нос, глаза расположены ассимитрично, рот маленький, но когда она улыбается, растягивается от уха до уха, а уши расположены возле щек.

Приспособившись к жизни под землей, представители этого народа стали весьма выносливыми существами. Они могли обходиться без пищи целую неделю и при этом не теряли сил. Они также сумели значительно развить свои знания и умения, стали хитрыми и изобретательными и научились создавать такие вещи, которые ни один смертный не имел возможности сделать.

Они умели пользоваться огнем, жгли костры и освещали пещеры с помощью факелов, занимались горными работами, рыли и бурили тоннели, а также добывали камни и металлы, хотя и никогда не торговали ими. Работали они всегда только по ночам, чтобы как-нибудь ненароком не столкнуться с людьми. Днем же они спали. В своих пещерах гоблины Макдональда содержали разнообразных животных, предками которых были некоторые домашние животные, а также лисы, волки и маленькие медведи. Со временем эти животные неузнаваемо изменились внешне, а некоторые из них даже стали в чем-то походить на человека. Люди, мельком видевшие в горах странных уродливых животных, частенько принимали их за гоблинов, и по-видимому в основном именно такими случаями можно объяснить рассказы о чрезвычайной уродливости гоблинов Макдональда, которые все-таки не настолько сильно отличались от людей, насколько говорится в некоторых описаниях. Своих овец гоблины выводили по ночам пастись на открытом воздухе, но только в наименее посещаемых и самых труднодоступных участках гор. Питались гоблины, по-видимому, в основном мясом, но иногда им удавалось добывать на близлежащих людских фермах сливки и сыр, которые считались у них деликатесами.

Гоблины Макдональда жили моногамными семьями в отдельных пещерах с несколькими помещениями. Их общественное устройство, насколько это можно понять из текста книги, было достаточно простым. Основу общества составляли, по-видимому, лично свободные гоблины, во всяком случае, понятия "рабство" у них не отмечено. Во главе государства стоял король, власть которого передавалась по наследству. В решении государственных вопросов ему помогал канцлер и другие члены правительства. В обсуждении же государственных вопросов принимали участие и простые гоблины.

Гоблины Макдональда не были абсолютно злыми существами, у них осталось достаточно привязанности друг к другу, чтобы не проявлять жестокость ко всем, кто им попадется, ради самой жестокости. Тем не менее, они постоянно лелеяли старинную наследственную неприязнь к тем, кто занял их прежние владения и особенно к потомкам того короля, который стал причиной их изгнания. Поэтому гоблины пользовались любым удобным случаем чтобы досадить людям и действовали при этом весьма изощренными, хитрыми и коварными методами, какие только могли выдумать. К людям они относились не только неприязненно, но даже презрительно, считали их слабыми и недостаточно выносливыми. Внешность людей они считали ущербной, особым насмешкам с их стороны подвергалась такая отличительная особенность людей, как пальцы на ногах. Однако, следует отметить существование брачных союзов между гоблинами и людьми. Так, первой женой короля гоблинов была женщина из людей, которую король любил и почитал. После рождения сына женщина умерла, оставив в наследство принцу три пальца на ногах (один на одной ноге и два на другой), а последующим королевам - традицию носить обувь. Хотя гоблины и считали эту женитьбу самым глупым поступком короля, наследный принц тоже пожелал себе в жены девушку из людей - ни много ни мало, как принцессу.

После неудачи с похищением принцессы много гоблинов погибло во время наводнения пещер. Большая часть спасшихся вскоре покинули страну. Те же, кто остался, со временем приобрели более мягкий характер и стали очень похожи на шотландских брауни. Их черепа стали мягче, как и их сердца, а ступни ног стали тверже, и постепенно они стали более дружественны к жителям гор и даже к рудокопам.

Из приведенного описания видно, что гоблины из Хоббита и гоблины Макдональда в самом деле имеют много общих черт. Сам Толкин об этом писал: "они не являются полностью моим изобретением - многое, я думаю, почерпнуто из традиции гоблинов [...] у Джорджа Макдональда, за исключением мягких ступней, в которые я, кстати, и не верил никогда" (Letters, N144). Однако развитие Хоббита постепенно вело к его срастанию с легендариумом Арды, гоблины обретали все новые пугающие черты и из вредного, но довольно забавного, народца превращались в армию злобных и яростных солдат Врага, иначе называемых орками (см. орки). В конце концов результирующий образ очень далеко ушел от образа гоблинов Макдональда, что дало Толкину основание утверждать: "лично я предпочитаю слово 'орки' - ведь у меня и правда выведены орки, а никакие не гоблины; кроме того, к гоблинам Дж. Макдональда они никакого отношения не имеют" (Letters, N151).

Добавлено (01.02.2009, 23:19)
---------------------------------------------
III. Гоблины присутствуют и в некоторых из так называемых "малых" произведений Толкина. Так в сказке Роверандом песик, превращенный злым волшебником в игрушку, встречает в своих странствиях множество причудливых созданий, и, в частности, крохотных морских гоблинов, которые катаются верхом на морских коньках, охотятся на рыб, дерутся и постоянно враждуют с морскими фэери, а во время бури любят выплывать на берег и резвиться в прибое.

Письмах Рождественского Деда гоблины обитают в пещерах на Северном Полюсе. Эти каверзные создания воюют с Дедом Морозом и воруют у него подарки. Они ездят на летучих мышах и на драсилях (дварфкарликовых лошадях, похожих на таксу). Стены их пещер украшены множеством рисунков, изображающих, в основном, их самих, и надписей, имеющих отношение к черной магии.

Упоминаются гоблины и в стихотворениях Толкина, например, в Мифопоэйе.

Основные источники:
Мифопоэйя;
Письма Рождественского Деда;
Роверандом;
H.;
Шаги гоблинов;
HoME-I (I "The cottage of lost play"; X "Gilfanon's tale");
Letters (NN144, 151);
The Qenya Lexicon.// Parma Eldalamberon, N12, 1998.

Дополнительные источники:
Карпентер Х. Дж. Р. Р. Толкин: Биография. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002, 432 с.
Goblin.// Oxford English Dictionary CD-ROM. Version 1.13. Software B.V. 1994.
MacDonald G. The princess and the goblin. http://www.pagebypagebooks.com/George_....ex.html

Добавлено (01.02.2009, 23:21)
---------------------------------------------
Орки
В мифологии Толкина - народ, неизменно выступающий в качестве "пехоты древних сражений", основная военная сила армий Моргота, Саурона и изменника Сарумана.

Обозначение. В английском языке слово "орк" имеет два варианта написания: в большинстве произведений Толкин, как правило, за редкими исключениями употребляет форму Orc, в поздних текстах (с конца 1960-х гг.) он планомерно изменяет ее на Ork (HoME-10, Part five, X). В большинстве случаев это слово пишется с прописной буквы, но иногда встречается форма со строчной буквой.

Генезис и эволюция художественного образа. Орки и другие персонажи, обозначаемые этимологически или фонетически близкими словами, присутствуют во многих произведениях европейской литературы [OED, Orc, ork], но поиск параллелей между ними и толкиновскими орками, хотя и представляет определенный интерес, рискует превратиться в "перебирание бычьих костей, из которых сварен суп". Говоря о проблеме прототипов персонажей книг Толкина, Т. Шиппи заметил: "количество найденных и использованных им культурных соответствий было для него не так важно; по-видимому, наибольшее значение Толкин придавал отдельным поэмам, сказкам, фразам, образам, уделяя именно им больше всего внимания и используя их в качестве точек кристаллизации при описании целых рас и племен" [Шиппи, ДвС, 3]. И, хотя, по мнению Т. Шиппи, "пытаться идентифицировать, что именно легло в основу того или иного образа, было бы чистой спекуляцией" [там же], в случае орков нам известно о таких "точках кристаллизации" от самого писателя. Поэтому мы не станем говорить об орках литературных произведений XVI-XVII вв., об Орке из пророческих книг У. Блейка и др., поскольку по утверждению самого Толкина, источником данного термина для него явилось древнеанглийское слово orc, соответствующее значениям "турс (огр)", "демон ада" (A Tolkien Compass: Guide to the names in LotR). Во фрагментах на древнеанглийском языке Толкин использует эту же форму написания (HoME-04, VI). Характерно, что в наиболее ранних вариантах квэнья термин "орк" (Ork (orq-)) расшифровывался именно как "чудовище", "огр", "демон" (Qenya Lexicon). Полагают, что это слово происходит от латинского Orcus - Орк Диспатер, одно из древнеримских божеств смерти и подземного мира (HoME-11, Part Four). Оно присутствует в некоторых древнеанглийских текстах в составных словах orcnéas (демоны-мертвецы) и orcþyrs (орктурсы - орки-гиганты, племя демонов-великанов) [Шиппи, ДвС, 3]. В Беовульфе орки наряду с ётунами и эльфами названы в числе потомков Каина и врагов рода людского [Beowulf, 112]. Именно эти демонические существа в значительной степени послужили прототипами орков в книгах Толкина. Предположение же о происхождении термина "орк" от наименования хищного кита косатки (Orcinus orca) Толкин категорически отвергал (Hobbit, Foreword).

Впервые орки появились уже в самых ранних из известных текстов Толкина, относящихся к группе Утраченных Сказаний (1914-1917 гг.). Практически с момента возникновения их образ находился в тесном взаимодействии с образом гоблинов. Чаще всего эти два термина употребляются как синонимы, например, в словаре голдогрина (языка гномов-нолдоли) слово "гонг" объясняется как "один из племени орков, гоблин" (HoME-01, X). Однако в ряде фрагментов эти существа предстают как совершенно различные группы персонажей. Так, упоминается об "орках и горных гоблинах" (HoME-02, I), об "орках и бродячих гоблинах" (HoME-02, IV). Из иных же фрагментов можно понять, что это родственные существа - либо гоблины являются частью народа орков: "это гоблины Мэлько, горные орки" (HoME-02, III), либо наоборот. Можно также заключить, что орки, хотя и были родственны гоблинам, мыслились писателем более опасными созданиями, об этом свидетельствует фрагмент описания орков: "они также могут быть названы гоблинами, но в древние дни они были сильными, жестокими и свирепыми" (HoME-04, III; HoME-05, Part Two, VI).

Таким образом, сближение смыслов терминов "гоблин" и "орк" в текстах Толкина наметилось весьма рано, позднее писатель даже неоднократно объяснял, что слово "гоблин" в его произведениях является всего лишь приблизительным переводом термина "орк" на английский язык: "'орк' - не английское слово. Оно встречается в одном-двух местах, но обычно переводится как 'гоблин' (или 'хобгоблин' для тех, что покрупнее)" (Hobbit, Foreword), "слова 'elf', 'gnome', 'goblin', 'dwarf' - это лишь приблизительный перевод древнеэльфийских наименований существ, которые не вполне соответствуют этим терминам по своим качествам и функциям" (Letters, N25), "в книге "Хоббит" я перевел его всюду (кроме одного места) как "гоблин", но вообще-то это название [...] плохо подходит" (A Tolkien Compass: Guide to the names in LotR). Однако это сближение часто нарушалось, поскольку употребление терминов "орк" и "гоблин", явно отличное от синонимичного, эпизодически встречается не только в ранних, но и в поздних текстах. Например, в Хоббите: "даже крупные гоблины, горные орки" (Hobbit, 5), "там полным-полно гоблинов, хобгоблинов и орков" (Hobbit, 7). И даже в черновиках, написанных Толкином в последние годы жизни: "орки и гоблины имели собственные наречия" (HoME-12, Part one, II).

Важную роль в формировании образа орков сыграла работа Толкина над Хоббитом (ок. 1930 г.), который достаточно долго не рассматривался им как часть исторического полотна легенд об Арде, но лишь как вполне самостоятельная, изолированная детская сказка (Letters, N257). Только постепенно произошло глубокое взаимопроникновение этого произведения и легендариума Арды, объединившее их и вылившееся в грандиозную эпопею - Властелин колец [Карпентер, Part IV, 6; Part V, 1]. Гоблины из Хоббита (см. гоблины II), развивавшиеся независимо от орков и гоблинов легендариума, в конце концов слились с ними в единое целое, обогатив суммарный образ многочисленными подробностями, без которых этих существ уже невозможно себе представить. Влияние это отнюдь не было односторонним, в итоге орки Толкина ушли в своем развитии от прототипов гоблинов весьма далеко, о чем можно судить по словам писателя: "орки во Властелине Колец и в Сильмариллионе, обладают, конечно, и традиционными для гоблинов чертами, но, вообще говоря, у них другое происхождение, иная роль, и они иным образом связаны с эльфами" (A Tolkien Compass: Guide to the names in LotR), и даже более того: "лично я предпочитаю слово 'орки' - ведь у меня и правда выведены орки, а никакие не гоблины" (Letters, N151).

Объясняется такое предпочтение лингвистическими причинами. Толкин придерживался принципа "хорошая литература начинается с правильных слов" и старался по возможности избавляться от тех терминов и форм, которые ему по тем или иным причинам не нравились (elfin, dwarfish, fairy, gnome) [Шиппи, ДвС, 3]. Так же он постарался избавиться и от слова "гоблин", имеющего сравнительно недавнее происхождение, заменив его древнеанглийским "орк" [Shippey, TAC, II]. Так мы и будем называть их ниже.

Еще одним важным фактором эволюции образа орков стало развитие метафизической картины мира Арды, в частности, метафизики зла. В ранних текстах Толкина Мэлькор в некотором отношении подобен древнегерманскому богу Локи. Тщеславный и завистливый, хитрый и коварный он, равно как и прочие боги-валар, мог иметь детей, а также сотворять разумные живые существа. И согласно наиболее ранним текстам, орки являлись порождениями Мэлькора (HoME-02, I), создаными им "из подземного раскаленного ила", и имели "гранитные сердца" (HoME-02, III). Несколько позже о них говорится, что они были сделаны "из камня, а их сердца из ненависти" (HoME-04, III; HoME-05, Part Two, VI), при этом время их создания относилось к периоду, наступившему непосредственно после уничтожения Светилен валар, и предшествовало появлению эльфов (HoME-04, II). Однако довольно быстро Толкин пришел к мысли, что орки появились лишь только после того, как Мэлькор увидел эльфов, и были созданы им "в насмешку над Детьми Илуватара" (HoME-05, Part Two, VI).

Со временем, особенно после публикации Властелина колец и переписки с некоторыми из читателей, на мифотворчество Толкина все большее и большее влияние стало оказывать его католическое мировоззрение, Кристофер Толкин замечает: "мне кажется, что переписка, последовавшая за публикацией 'Властелина Колец', сыграла важную роль в пересмотре 'образов и событий' мифологии" (HoME-10, Part Five, VII). Чувствуя высокую ответственность за свое Малое Творение, Толкин постепенно изменял его метафизические основы, стараясь сгладить наиболее острые моменты, которые могли бы вступить в противоречие с христианскими представлениями о мироздании. Так, валар

Добавлено (01.02.2009, 23:22)
---------------------------------------------
перестали именоваться богами, приблизившись, скорее, к категории ангелов, а об их способности к рождению детей более не упоминалось (исключение - майа Мэлиан, имевшая дочь Лутиэн). Кроме того, одним из центральных принципов метафизики Арды стало положение об абсолютной неспособности зла к творению: "со времен своего бунта в Айнулиндалэ, до начала времен, Мэлькор не мог создать ничего, что обладало бы собственной жизнью или хотя бы ее подобием" (HoME-10, Part Two; Silmarillion, Quenta Silmarillion, 3). Более, из истории появления дварфов видно, что создание полноценных независимых и разумных существ даже кем-либо из валар стало возможным лишь с благословения Эру; в то же время, все уже созданные тексты Толкина описывали орков как независимых и разумных созданий, во всем подобных представителям прочих гуманоидных народов Арды. Эти изменения неизбежно произвели переворот в понимании сущности орков и их происхождения. В обновленной концепции эти существа не были созданы Мэлькором de novo, а являлись потомками тех эльфов, "которые попали в лапы Мэлькора, были ввергнуты им в узилище и там постепенно при помощи жестоких и злых чар искажены и порабощены" (HoME-10, Part Two). Мысль о том, что орки имеют некоторое отнешение к эльфам, мельком появлялась у Толкина и ранее - еще в первых текстах говорится: "иные нолдоли обратились ко злу Мэлько и смешались с этими орками" (HoME-02, III). Но теперь эльфы объявлялись единственными предками орков. При этом сохранилась идея о том, что орки были выведены Мэлькором в подражание и в насмешку над детьми Эру.

Хотя данная гипотеза является наиболее непротиворечивой из имеющихся, она тяготила Толкина, об этом можно судить по пометке на полях указанной рукописи: "Изменить это. Орки не эльфийского происхождения" (HoME-10, Part Two). Никакого изменения так и не было сделано, вследствие чего фраза о создании орков из захваченных эльфов практически без изменений вошла в Сильмариллион (Silmarillion, Quenta Silmarillion, 3), но все же писатель активно искал альтернативные варианты происхождения орков. В одном из них предполагается, что "орки суть животные" (HoME-10, Part Five, VIII): "орки были животными в гуманоидном облике (в насмешку над людьми и эльфами), преднамеренно приближенном к подобию людей. Их речь на самом деле была прокручиванием 'записей', вложенных Мэлькором [...] по большей части звукоподражательной (как у попугаев)" (там же). Увы, такая гипотеза никак не могла бы быть согласована с опубликованными произведениями писателя, такими как Хоббит и Властелин колец, в которых орки представлены полноценными и несомненно разумными существами, но Толкин, тем не менее, пытался каким-то образом использовать ее. Признав, что "наличие в орках эльфийской крови остается очень возможным", он предположил, что "их могли скрещивать с животными (без потомства!), а позднее с людьми." (там же).

Последнее замечание было развито в виде еще одной гипотезы, в которой предполагалось, что орки, может быть, были выведены из людей, возможно, из друэдайн. Об этом говорится, например, в одном из текстов группы Неоконченных сказаний (UT, Part Four, I). Однако, эта гипотеза, как сознавал и сам автор, "сталкивается с хронологическими трудностями" (HoME-10, Part Five, X), ведь люди пробудились лишь с первым восходом солнца, т. е. значительно позднее появления орков, которые участвовали уже в Первой войне Бэлэрианда, задолго до убийства Мэлькором двух Дерев и его бегства из Валинора. Но Толкин считал, что такой взгляд на появление орков "все же остается самым вероятным. Он согласуется со всем, что известно о Мэлькоре и поведении орков - и людей" (там же). Для того чтобы устранить эти трудности писатель даже думал либо пересмотреть хронологию истории Арды и перенести пробуждение людей в более ранний период, незадолго до Великого Похода эльфов в Валинор, либо передать выполнение мэлькоровского плана по выведению орков из людей Саурону, который после пленения Мэлькора сумел скрыться от войск валар в Средиземье, восстановил Ангбанд и мог найти пробудившихся людей. Кристофер Толкин замечает, что "эта точка зрения отца может показаться окончательной [...] Но, как всегда, все не так просто" (там же). Дело в том, что в конце очерка, описывающего данную гипотезу, утверждается, что орков было много еще до пленения Мэлькора, что "опровергает его основную концепцию" (там же).

Еще одна версия о происхождении орков говорит о том, что среди них могли быть воплощенные майар, перешедшие на сторону Мэлькора: "Мэлькор привлек на свою сторону множество духов - великих, как Саурон, и меньших, таких, как балроги. Самые слабые из них могли бы быть первобытными орками (более мощными и ужасными)" (HoME-10, Part Five, VIII). Такие майар могли выступать в роли вождей и доверенных слуг и соглядатаев Мэлькора (HoME-10, Part Five, IX), "вот почему рассказывают о Великих Орках или Орках-главарях, которых нельзя было убить, и они снова появлялись в битвах спустя срок, много превосходящий продолжительность жизни людей" (HoME-10, Part Five, X).

Как видно, Толкин много размышлял над проблемой происхождения этого загадочного народа и несколько раз резко менял свое мнение. Пришел ли он к однозначному выводу? Скорее, нет, чем да. Во всяком случае, Т. Шиппи утверждает, что "по вопросу о природе орков Толкин был очень близок к окончательному решению, но так и не смог прийти к нему. Может быть, в итоге он попросту устал?" и далее: "Толкин видел проблему и собирал решение по частям. Однако он так и не закончил эту работу - возможно, потому, что это потребовало бы, если уж заботиться о последовательности, пересмотра всего написанного ранее" [Шиппи, ДвС, 7]. Таким образом, как уже отмечено выше, центральное место в решении этой проблемы занимает гипотеза об эльфийском происхождении орков, именно она является наиболее обоснованной и непротиворечивой. Однако, хотя альтернативные гипотезы не привели к кардинальному изменению всего корпуса легенд об Арде, участие людей в происхождении некоторых орков все-таки получило отражение в тех текстах, которые повествуют об урук-хай Сарумана, о человекоорках и орколюдях.

Подводя итог данного раздела, можно заключить, что образ орков в произведениях Толкина ушел от орков Беовульфа почти так же далеко, как и от гоблинов Макдональда. Эти персонажи претерпели столь значительную трансформацию, что простое их отождествление с орками-демонами из древнеанглийских текстов было бы ошибкой. Сам Толкин отмечал, что между обозначающими их терминами имеет место лишь фонетическое созвучие (Letters, N144; HoME-11, Part Four), и англичанин Эльфвине, называя в своих записях эти создания орками, отмечает, что делать это можно лишь вследствие того, что "в древние дни они были могучими и свирепыми как демоны. Но демонами они не были" (HoME-10, Part Two). Таким образом, орки мифологии Толкина имеют к древнеанглийским оркам приблизительно такое же отношение, какое последние имели к древнеримскому Орку. Однако в то же время, как отмечает Т. Шиппи, благодаря книгам Толкина "древнеанглийские понятия об эльфах, орках, энтах, ограх и воосах были высвобождены и обрели приют в воображении читателя, присоединившись к куда более знакомым дварфам [...], троллям [...] и полностью вымышленным хоббитам" [Шиппи, ДвС, 9].

Добавлено (01.02.2009, 23:24)
---------------------------------------------
Символика художественного образа. Говоря об эльфах, Толкин неоднократно отмечал, что в образе этих персонажей он пытался отразить наиболее прекрасные черты, присущие людям: "эльфы - это некоторые аспекты людей и их талантов и желаний, воплощенных в моем небольшом мире" (Letters, N153), "эльфы представляют [...] художественные, эстетические и чисто научные аспекты человеческой природы, но на более высоком уровне, чем у реальных людей" (Letters, N181). Орки, являясь искаженными эльфами, насмешкой Мэлькора над Детьми Илуватара, напротив, представляют собой аспект человеческой сущности, выражающий совокупность наихудших свойств, которые человек может обнаружить в себе самом, ибо, как отмечал Толкин, орки хотя и "ужасно испорчены", но все же "не более некоторых людей - наших современников" (Letters, N153).

Вопросы метафизики. Первопричиной появления орков в Арде явились события, которые произошли еще до сотворения Эа, во время Айнулиндалэ. "Из-за Диссонанса (не из-за тем Эру или Мэлькора, а от их соотношения) в Арде появлялись создания Зла, не происходящие прямо от Мэлькора. Они не были его "детьми", и, так как Зло ненавидит все, ненавидели также и его. Происхождение вещей было искажено. Не отсюда ли орки?" (HoME-10, Part Five, VII). Таким образом, "привнесенные вторичным творчеством элементы зла, восстания, диссонанса содержались в природе Эа уже тогда, когда было произнесено "Да Будет Это". Потому Падение, или искажение, всего в ней и всех в ней было возможно, если не неизбежно. Деревья в Вековечном Лесу могли "испортиться"; эльфы могли превратиться в орков" (Letters, N212).

Вопрос о том, обладают ли орки фэар, тесно связан с проблемой их происхождения и не может трактоваться совершенно однозначно. Толкин пишет, что в его мифологии "ни одному из созданий Господа не "делегировано" творение душ", в том числе и валар (Letters, N153), потому орки, сделанные Мэлькором из ила или камня, по всей видимости, фэар бы не имели. Они, подобно дварфам, только что созданным Аулэ, но еще не принятым Илуватаром, даже не могли бы двигаться самостоятельно и были бы способны лишь выполнять команды своего создателя. Они были бы "больше похожи на марионеток, наполненных [...] разумом и волей их создателя, или подобны муравьям, что действуют, направляемые из центра маткой" (там же).

Орки, являющиеся животными в гуманоидном облике, также не имели бы душ. Сами по себе большинство кэльвар в метафизике Толкина фэар не имели. Лишь относительно некоторых из них, обладающих речью (орлы, коты, собаки, волки, вороны), Толкин порой, хотя и не всегда, допускал возможность одушевления. Но по поводу орков, происходящих от животных, он был вполне категоричен: "предусмотрел ли Эру фэар для подобных созданий? Возможно - для орлов и т. д. Но не для орков" (HoME-10, Part Five, VIII).

Если же орки происходят от эльфов или людей, то без сомнения они им подобны во всем, что касается внутренней сущности, ведь без фэар они не могли бы жить подобно тому, как живут Дети Илуватара. И в самом деле, орки упомянуты в перечне воплощенных существ вместе с эльфами, людьми и дварфами (HoME-11, Part Four), об этом же Толкин говорил и в своих письмах: орки в его легендах "в основе своей - раса "разумных воплощенных" существ" (Letters, N153). Данных о том, что фэар орков имеют какие-либо дефекты по сравнению с фэар эльфов или людей, в опубликованных текстах Толкина не содержится. Впрочем, трудно предполагать, что такие дефекты были, ведь "фэар создает сам Эру" (HoME-10, Part Four), вряд ли Он сам стал бы намеренно искажать их. Кроме того, "фэа неуничтожима, это единое целое, которое не может быть разделено на части или стать частью другого целого" (там же), что не позволило бы Мэлькору или Саурону искалечить ее путем лишения какой-либо из присущих ей частей.

На первый взгляд противоречивый вопрос о том, смертны ли орки, решается вполне однозначно, если учитывать одну важную и специфическую особенность метафизики Толкина: смерть в Арде присуща только лишь людям и более никаким иным созданиям, ибо понимается она не просто как разлучение души и тела, как в нашей повседневной жизни, а как уход фэа за пределы мира. Смерть - это Дар Илуватара людям, их особая привилегия. Стало быть те орки, которые не происходили от людей, несомненно, были бессмертными (в том смысле, что их фэар не покидали пределов мира). Тем не менее, срок их жизни был весьма ограничен, поскольку они были "короткоживущими по сравнению с людьми высокой расы, такими как эдайн" (HoME-10, Part Five, X). Таким образом обычный срок жизни орков, по-видимому, был менее 70-80 лет, отпущенных эдайн (HoME-10, Part Four). Впрочем, возраст Болга, сына Азога, в момент его гибели не мог быть меньше 142 лет, что следует из хронологии Третьей эпохи (LotR, Appendix B), при этом он был здоров и полон сил, о чем свидетельствует его активное участие в Битве Пяти Воинств.

После гибели хроар фэар орков отправлялись в Мандос, однако, в отличие от фэар эльфов, они были обречены пребывать там до окончания времен (HoME-10, Part Five, VIII). В то же время, если у кого-либо из орков в числе предков были люди, то в этом случае нельзя исключить вероятность того, что такие орки, подобно потомкам Эарэндиля, могли выбрать свою дальнейшую судьбу, избавиться от бессмертия, обрести истинную смерть и покинуть пределы мира. Увы, среди известных текстов Толкина никакой информации на этот счет не обнаружено.

Относительно того, как размножались орки, мнение Толкина было однозначным. Не смотря на то, что во всем легендариуме мы встречаем лишь одно косвенное упоминание женщин орков (Hobbit, 1-st, 2-nd eds, 1), мысль о которых, по словам Т. Шиппи, ужасала писателя [Шиппи, ДвС, 7], и ни разу не встречаем их описания, в раннем квэнья существовал специальный термин для их обозначения - orqin/orqindi (Qenya Lexicon), кроме того достоверно известно, что "орки живут и множатся подобно Детям Илуватара" (HoME-10, Part Two; Silmarillion, Quenta Silmarillion, 3), и упоминания о детях орков и молодых орках, хотя и редко, но встречаются, например, в Хоббите (Hobbit, 5).

Добавлено (01.02.2009, 23:25)
---------------------------------------------
Практически постоянно выступая на стороне зла, орки, тем не менее, были "злы не изначально" (HoME-10, Part Five, X), ибо они не созданы, а лишь искажены Мэлькором, и потому не являлись злом абсолютным. Более того, Т. Шиппи, анализируя разговор Шаграта с Горбагом, приходит к выводу о том, что орки "не могут отменить то, что Льюис называл "Законом Добродетели" и изобрести контрмораль, в основе которой лежало бы зло [...]. Они - создания, имеющие представление о добродетели, знающие, что такое добро, и их представления о нем мало отличаются от наших" [Shippey, TAC, III].

Тем не менее, орки, покорные приказам своего властелина, постоянно совершали злые поступки, ибо они "были рабами Моргота; исказившись, они почти потеряли возможность освободиться от господства его воли" (HoME-10, Part Five, X). "Искажение довело их до безжалостности, и не было жестокого дела или греха, которого бы они не совершили" (там же). Природа этого искажения, по-видимому, состоит в том, что Мэлькору удалось во многом подавить их волю, ибо "воля орков, балрогов и т. д. - всего лишь часть "рассеянной" мощи Мэлькора. Их дух - дух ненависти" (HoME-10, Part Five, VIII). И хотя эти существа боялись своего властелина, они в то же время ненавидели его: "глубоко в темных сердцах орков живет ненависть к Господину, которому они служат из страха - создателю их убожества" (Silmarillion, Quenta Silmarillion, 3).

Но были среди них и так называемые "поглощенные" орки, чья воля была полностью замещена волей Мэлькора. "Орки, длительное время жившие под непосредственным наблюдением воли Моргота - гарнизоны крепостей или те части армии, которых обучали для особых целей в его войне, действовали, подобно стаду, мгновенно (как один разум) повинуясь его командам, даже если было приказано пожертвовать собой на службе" (HoME-10, Part Five, X). Впрочем, таких орков было не много: "'поглощенные' всегда составляли лишь малую их часть" (там же), поскольку "содержание их в абсолютной покорности требовало большого расхода воли" Мэлькора, и после его окончательного свержения такие орки быстро исчезли: "когда Моргот был, наконец, свергнут и изгнан, они беспомощно рассеялись, не желая ни бежать, ни сражаться и скоро погибли или перерезали друг друга" (там же).

Прочие же орки, "хоть и выполняя приказы Моргота и находясь под тенью страха, лишь иногда удостаивалась его непосредственного интереса и внимания. В другое время они становились независимыми и осознавали его тиранию и свою ненависть к нему. Тогда они могли не подчиняться приказам [...]" (там же). Однако даже в отсутствие своего властелина, без приказов с его стороны орки продолжали совершать злые дела, "беспричинно, 'из любви к предмету'", поскольку получали "удовольствие от своих деяний" (там же).

Толкин длительное время размышлял над вопросом "были ли орки в конце концов исправимы и подлежали ли 'спасению'?" (HoME-10, Part Five, VIII). В одних текстах он вскользь отмечал, что орки могут восставать против Саурона "не теряя своей неисправимой преданности злу (Морготу)" (там же). В других он был более осторожен, полагая орки "могли стать неиспр

ВПЕРЁД ЗА ПИВОМ!!!